После аннексии Крыма Россией прошло уже шесть лет. Как это событие повлияло на общество в обеих странах?
Грэм Робертсон: Последствия аннексии Крыма для российского общества были серьезными и длительными. Наиболее заметным внешним эффектом был резкий и стабильный рост популярности президента Путина. Но сами последствия были более глубокими.
Опросы, которые мы проводили в октябре 2013 и в июне 2014 года, то есть до и после аннексии, показали, что россияне стали иначе относиться к своему президенту: это был всплеск не только одобрения и поддержки, но и доверия, надежды и гордости, которые раньше были на очень низком уровне. Удивительно, но факты говорят о том, что россияне на самом деле не стали более склонны к национализму — скорее, оценка ими своей страны пришла в соответствие с уже существовавшим высоким уровнем патриотических чувств.
Cтепень общественного согласия после Крыма всегда преувеличивалась, и пузырь популярности Владимира Путина, казалось, лопнул в 2018 году в связи с введением непопулярной пенсионной реформы. До конца 2018 года доверие российского общества к власти падало, а опасения за состояние экономики росли. Однако похоже, что настроения в обществе стабилизировались и даже немного улучшились за последний год. Тем не менее рекордное число россиян считают, что интересы общества идут вразрез с интересами государства. Это противоречие сформировалось вследствие сочетания патриотизма и отсутствия реальной политической альтернативы, что отталкивает очень многих от политического процесса.
Гвендолин Зассе: Аннексия Крыма имела далеко идущие последствия и для украинского государства, и для украинского общества. Физический доступ в Крым и из Крыма по суше оказался чрезвычайно затруднен, но помимо этого аннексия нарушила и другие связи между друзьями и родственниками. (См. данные исследования)
Более того, аннексия Крыма создала возможности для мобилизации поддерживаемых Россией сепаратистов на Донбассе и развязывания войны, которая уже унесла более 13 тысяч жизней и привела к перемещению не менее 2,5 миллиона украинских граждан (1,5 миллиона внутренне перемещенных лиц и около миллиона, которые уехали в Россию).
Перемещения граждан внутри Украины сопровождались процессами стигматизации и лишения политических прав. По оценкам экспертов, около 40 000 человек, в том числе большое количество крымских татар, покинули Крым и перебрались в другие регионы, в частности в Западную Украину, усилив тем самым внутреннее многообразие страны и повысив общую осведомленность об исторической и современной судьбе крымских татар.
Во многом определяющим для украинской политики и общества является факт, что страна находится в состоянии войны. Ведение военных действий требует ресурсов и пересмотра приоритетов, в том числе значительных инвестиций в украинскую армию. Кроме того, война плохо сочетается с масштабными экономическими реформами.
Многие наблюдатели говорят о «крымском консенсусе» в России. Что означает этот термин? И есть ли соответствующий ему феномен в украинском обществе?
Грэм Робертсон: После первоначального оживления политика в России консолидировалась так, как раньше себе было сложно представить. Так называемый крымский консенсус состоял из нескольких элементов — это согласие элит относительно статуса России как осажденной крепости, защитницы традиционных ценностей от разлагающегося Запада и защитницы русских и русскоговорящих за рубежом.
Российское руководство и раньше провозглашало основную часть этой повестки, но аннексия Крыма внесла в нее еще два изменения. Во-первых, она дала президенту Путину и его окружению возможность одержать крупную стратегическую победу над Западом. И во-вторых, она породила у народа ощущение иностранной угрозы, благодаря чему стало легче трактовать любую критику режима как измену. Отношение в России к Европейскому союзу и США после украинской «Революции достоинства» стало резко отрицательным и, согласно данным Левада-центра, восстановилось только в 2018 году. В сочетании с широкой цензурой в СМИ, эта новая атмосфера в обществе помогла приглушить критику в связи с ухудшением экономических показателей России.
Гвендолин Зассе: Для украинцев аннексия Крыма и война на востоке страны стали факторами, усилившими их идентификацию с собственным государством. Сторонние наблюдатели склонны сводить проблему идентичности и политику в Украине к расколу между Востоком и Западом, связанному с этнолингвистическими различиями. Такое восприятие всегда вводило в заблуждение, и в период, отмеченный аннексией, войной и перемещением, мы видим развитие еще более сильной гражданской и двуязычной идентичности.
В этом отношении Украина является замечательным примером при более широком сравнительном исследовании военных конфликтов, поскольку, в отличие от многих других войн, здесь мы располагаем данными опросов общественного мнения, собранными во время военных действий, а не только после них, включая респондентов, непосредственно затронутых войной.
В Украине существует консенсус относительно того, что Крым является украинской территорией, и я думаю, что он остается неизменным, хотя и не встречала подтверждающих это опросов. Аннексия Крыма и война на востоке страны усилили прозападную ориентацию внешней и внутренней политики Украины, а также общественные ожидания, что страна станет «нормальным» европейским государством.
Аннексия Крыма и война на юго-востоке Украины максимально способствовали разрыву политических отношений на долгие годы и вбили клин между российским и украинским обществом. Если предположить, что Крым навсегда останется в составе Российской Федерации, существует ли возможность нового сближения?
Грэм Робертсон: С российской стороны барьеры на пути сближения ниже, в том смысле, что согрешила именно Россия, а не Украина. С другой стороны, ни российская власть, ни большинство россиян не собираются извиняться. Есть, однако, и положительные моменты. В России отношение к Украине сразу после аннексии Крыма резко ухудшилось, но в последние месяцы снова стало улучшаться.
Возможно, еще более важным является тот факт, что реальное желание нормализовать отношения с Европой и США заставляет Россию стремиться к переговорам. Но масштаб этих переговоров, скорее всего, будет ограничен. Трудно представить, что Россия откажется от контроля над Крымом, пока у власти находится Владимир Путин. В качестве альтернативы возможен какой-нибудь договор о разделении власти, хотя политический урон для Киева в этом случае будет огромным.
Гвендолин Зассе: Сближение может быть только частичным и нестабильным, до тех пор пока Крым не будет вновь интегрирован в украинское государство. И даже частичное сближение возможно только после окончания войны на востоке Донбасса, что представляется призрачной перспективой в данный момент, хотя и возможной в принципе. Президент Украины Владимир Зеленский строил свою предвыборную программу на прекращении войны и продемонстрировал готовность к переговорам. Таким образом, многое зависит от того, появится ли в Москве политическая воля к достижению стабильного перемирия, демилитаризации и интеграции так называемых «народных республик» в Украину. Сейчас, конечно, никаких предпосылок для этого нет… В новый вариант Конституции России будет внесен пункт, запрещающий ставить под сомнение территориальную целостность страны. Таким образом, в России дискуссия о Крыме прекращается не начавшись.
Интересно, однако, отметить, что в обеих странах люди видят разницу между действиями правительства другой страны и ее народом. Более того, в обеих странах прекратился рост взаимного негативного отношения. Данные социологических опросов в России и Украине осенью 2019 года свидетельствуют о том, что большинство украинцев и россиян вновь стали положительно воспринимать соседнюю страну. Причем такого мнения стало придерживаться большинство сначала в Украине, а затем в России.
Вернется ли Крым когда-нибудь в состав Украины?
Грэм Робертсон: Трудно представить себе полный возврат суверенитета, пока Владимир Путин занимает пост президента. Кроме того, есть вопрос настроений на территории самого Крыма — пока Россия экономически сильнее Украины, сложно будет выстроить политическую стратегию возвращения. Тем не менее за последние 30 лет я научился ожидать в политике непредвиденного, так что никогда не говори никогда!
Гвендолин Зассе: Это потребует значительных политических изменений в России как на уровне элит, так и на уровне общества. В краткосрочной и среднесрочной перспективе это маловероятно. В то же время Украина должна стать достаточно привлекательной с точки зрения уровня жизни и политических свобод, чтобы у самих крымчан появилась мотивация искать решение этой проблемы. Определенными шагами в этом направлении со стороны Украины может стать следующее: активные усилия по поддержанию связей с крымским населением вместо рассуждений об украинском Крыме, создание собственной альтернативы официальному российскому нарративу и снятие ограничений на посещение Крыма с украинской стороны для облегчения работы национальных и международных СМИ.
Грэм Робертсон — профессор политологии в Университете Северной Каролины в Чепел-Хилле и директор Центра славянских, евразийских и восточноевропейских исследований. Он занимается изучением политического протеста и поддержки авторитарных режимов. Его новая книга (вместе с Сэмюэлем А. Грином) «Putin v. The People» была опубликована издательством Йельского университета в июне 2019 года. В ней представлен новый взгляд на социальные основы поддержки и противодействия авторитарному правлению в России.
Гвендолин Зассе — директор по научной работе Центра восточноевропейских и международных исследований ZoiS в Берлине, профессор сравнительной политологии Оксфордского университета.